Ведь в этом мире мне нечего больше терять, кроме мертвого чувства предельной вины...
Задумчиво туплю в заявку на фамилию SCICLUNA.
Протягиваю нач. отдела:
- Ты бы это как прочитал, Скайклуна или Сайклуна?
Он, мрачно:
- Сциклуна!
А вообще, полдня отвечала на жалобы от моих клиентов моему директору в Англии. Извела кучу нервов, времени. Он, рыба золотая, утешил, успокоил. А в АОЛе по-доброму посоветовал:
don't let the bastards grind you down - на сегодня это мой девиз!
Ведь в этом мире мне нечего больше терять, кроме мертвого чувства предельной вины...
от моего коллеги.
"Ты не была в Московском зоопарке? Впечатления такие - отдаешь 800 рублей и идешь пешком до Бирюлево!"
Описательно, согласитесь. Передает атмосферу: звери прячутся от жары и толп невменяемых детишек, шагаешь часа 4 по территории.
В террариуме видны кусочки питонов, а в аквариуме дают рыбок - а ля "барбурастик зеленый", "барбурастик левоплавниковый" и "барбурастик новозеландский", правда, без таблички "найди хоть пару отличий"
Задача: встретить клиентов с самолета, отвезти в гостиницу.
Промежуточная задача – договориться, встретиться с водителем, чтобы он довез до аэропорта, потом забрал там и довез до гостиницы, а потом – до метро.
Чувствуете напряженность между основной и промежуточной задачами?
Нет, я созвонилась с водителем, договорилась – на Домодедовской, в 19:30 (рейс по расписанию прибывает в 19:55) На подъезде к станции мобильный курлыкнул, мол, тебя хотели – и вырубился, потому что не барское это дело – в туннеле принимать, особенно на конечных станциях.
Выскакиваю, радостно перезваниваю – я ведь вовремя, все в порядке! Он тоже «радостно» сообщает – рейс опаздывает на полтора-два часа. «Ёптыть!» - думаю я. Потому что 2 – это ровно домой и обратно, смысла нет. Договариваемся на 21:00, иду развлекаться. Книжная раскладка складывается передо мной. Пришлось купить журнал «Мир фантастики» и просидеть на остановке 2 часа, запивая чтение банкой энергетика (погода мерзкая, тучи, а уезжала я с Речного вообще под грозу).
Поиски водителя в режиме: «Шеф, а я Вас вижу!», то есть, он меня видит и управляет действиями по телефону: «Как выглядите? А, вы сейчас по телефону говорите? (Хи-хи!) Переходите дорогу. Правее… Видите, я рукой машу? Из «Хонды»? Не видите? Как выглядит? Обычная рука. А, «Хонда» как? Хорошо. Серебристая. Ага. А это Вы куда-то не туда идете, я же сказал, правее. Я не у самого магазина, а недоезжая. Что значит, недоезжая – это левее? Это Вам левее, мне правее. Ага, сюда. Ближе. Еще ближе. Серебристая, без номеров. Вы в нее уже заглядываете… Вот он я!»
Нач. транспортного, подписывая меня на трансфер, хитро спросил, люблю ли я быструю езду. А я что, русская душой и даже паспортом, в графе национальность. Бодрый водитель с воплем: «А можем опоздать!» несся, нахваливая новые шины, которые не шумные и сцепку держат. Я надеялась, что с меня не сдует рыжий паричок, который был нацеплен, чтобы придать мне слегка социальный вид, дабы не пугать чопорного англичанина. Поскольку мне дали табличку с надписью «КУК ДЖЕЙСОН», я представляла себе мистера Кука по имени Джейсон. Ладно, это отступление.
Влетели мы на территорию аэропорта, я помчалась в здание. Ну, кто видел Домодедово, особенно в состоянии ремонта, поймет. Толпа а-ля ближневосточный базар (многие с дынями, рейс из Баку прибыл). Подозрительно уставившись на самое большое скопище народа, я поинтересовалась, где зона прилета. Чудес не бывает – это она и была. Дальше – действия четкие, потому что ощущение времени и реальности происходящего сходит на нет на первой минуте.
Рюкзачок зажать рукой (в такой толпе и маму-папу украдут легко), пробиться к табло. Почитать: «рейс задержан. Новое время прилета – 21:11» Ага, 21:20 – и никаких вестей. Стоять под табло до 21:40, пока надпись не поменялась на «Прибывает». Пробиться в передние ряды встречающих (ремарка – первые ряды ЗА ограждением, а не в 2-3 перед ним!) 21:50 – «Прибыл». Поскольку с ним прибыло еще 4 рейса – из Турции, Италии, Баку, Эмиратов – выходящая толпа допрашивается, кто откуда. Оптимисты говорят, что от прибытия до выхода – больше часа. Не знаю, уже нет сил следить за временем. Отпихнула дядечку, который закрывал мне вид. Он извинился, мол, по-русски не говорит. Ха! Повторила все то же на английском. Он проникся, стал рядышком и время от времени передавал вести с полей – у него жена тем же рейсом летела. «Они уже на паспортном контроле». «Их багаж уже стали подавать». «Вот пошла первая группа англичан». Я задрала руку с надписью. Все проезжающие мимо мужики на нее не смотрели. Ужас! Я стала покачивать табличкой. Потом подергивать – потому что рука затекла. Потом я стала ставить локоть на тех, кто лез передо мной. Потом почувствовала, что за руку дергают. Передо мной стояли две маленькие леди не первой юности, так скажем. Одна ткнула в табличку. Потом в себя: «Кук». Тычок в соседку: «Джейсон» Я была счастлива, что можно наконец-то выбраться из этого зловонного места (то ли все вокруг потели от волнения, то ли от нечего делать, но дышать нечем). Отмахавшись от назойливых криков: «Такси не надо?», я вывела их наружу, отзвонилась водителю, угостила огоньком, потрепалась про погоду.
Уже в машине я честно спросила, развлекать их разговором или оставить в покое – тетки сослались на усталость, вяло спросили, что им посмотеть завтра, и умолкли. Мы ныряли из тучи в тучу, раз 5 или 6, я старалась не заснуть под шелест шин, дождя и музыки. Очнулась от звонка – самый нелепый вопрос в рейтинге: «Ты где?» Да здесь я! В машине, на трансфере. А что понадобилось моему нач. отдела? Да так, контрольный вопрос в голову, все хорошо. А лучше всего то, что водитель после гостиницы до метро не опедет, у него дела буквально на соседней улице. Вы не оказывались в 23:30 в гребенях, от которых до метро еще 15-20 минут на автобусе? Так вот, я не экстремал. Поэтому быстро простившись с тетками, я выпрыгнула на «Петровско-Разумовской» и поехала домой, где и была уже в полпервого. Интересно, 6 часов моей жизни стоят тех 10 долларов, которые я получу за этот трансфер?
Ведь в этом мире мне нечего больше терять, кроме мертвого чувства предельной вины...
Всегда после любой игры начинаетсягнилой базар - увы, это закономерность.
Раскопала отчет, из него по ссылкам вышла на еще один, на комментарии - и упала. Самая неиграющая команда - мученики и канонические умницы, а все остальные - отстой. Угу. Ага. Стрелять, в общем.
Одна радость - из всего мусора накопалась одна моя приличная фотка.
Вот еще, не слишком удачная, но на ней видна моя гордость - флаг!
Ведь в этом мире мне нечего больше терять, кроме мертвого чувства предельной вины...
"Я когда-нибудь напишу, что такое низкий сахар в крови…"
Клеткам нужен инсулин, чтобы усваивать углеводы, только мышцы и мозг берут его просто так. На высоких сахарах мозг шалеет от смеси пищи и отравы – потому что с углеводами всасывает и ацетон от разлагающегося жира: организм пытается взять энергию из любых запасов, сжигая сам себя.
А иногда нет времени или желания - или сил! – поесть правильно. И те крохи углеводов, которым неоткуда взяться в кофе, сигаретах и воздухе, растворяются мгновенно. Потом тело впивается в собственную печень, высасывая запас гликогена – увы, не бесконечный. Жестко скручиваются нервы – адреналин повышает сахар. Если дело происходит ночью, во сне – ты вязнешь в кошмарах, навязчивых и беспричинных. Даже проснувшись, чувствуя нарастающий звон в ушах и считая россыпи звезд перед глазами, находишься словно обернутым в вату – мягкая смертельная лень шепчет: «Тебе показалось. Отдохни, расслабься, все пройдет.» В этот момент надо заставить себя пойти – или поползти – на кухню, к холодильнику. Обычно это больно – потому что мускулы не получают сахар, скручиваясь болезненными судоргами: все мышцы! Пальцы, сердце, внутренности – дрожат, болят, пытаются остановиться, чтобы не расходовать остатки углеводов на движения. То же самое происходит с мозгом – к сахарнице доползает чистый инстинкт, дикое животное, которое, давясь, пихает в себя непослушными конечностями все, до чего может дотянуться – сахар, мед, варенье, хлеб. Борясь с тошнотой – ну я не люблю сладкое, еще в таких количествах, особенно в три часа ночи!
А потом – успеть добраться до кровати, прежде чем наступит обморок. Из которого надеешься вернуться – если доза сладкого была правильной, если беспамятство не продлится дольше получаса, если отмирающие участки мозга не отвечают за самые важные функции, если…
Утро встречает страшной головной болью, ломкой по всему телу и ощущением жизни с новой страницы.
Это – обратная сторона того, что я биоэнергетикой и магией постоянно поддерживаю свой диабет. Это тот ужас, что для меня – повседневность. Это помогает мне оставаться человеком, склонным не обращать внимания на физические недостатки и ценить дух. Я не жалуюсь и не бравирую, может, лишь чуть-чуть учу. Слегка насмехаясь – над собой.
«Я извлекаю на свет демонов своей души. Они ужасны, но теперь я свободна от них» - я написала это 12 лет назад. До сих пор это верно.
Ведь в этом мире мне нечего больше терять, кроме мертвого чувства предельной вины...
Отходняк после игры. Сны снятся - интереснейшие! Но старшные, особенно когда после просыпания пару минут находишься в переходном состоянии.
Мне не дали отдохнуть, вызвали на работу, причем нагрузки сразу бахнули огромные, так что полуживые умеки вечером покупают энерджайзер, чтобы физически дойти до дома.
Где ждут дела - маринованные опята (2 кг, собранные с 4 пней), они же - грибы-мутанты-Икс. Поскольку я, как полный баклан, забыла вчера рецепт на работе, пришлось мариновать по наитию - а результат пробовать пока боюсь
Вчера проводили киевлян, душевно. Спасибо, мои любимые, что приезжали и играли. Вы - лучшие, без сомнений.
Кроме грибов дома - стирка с двух игр, уборка и куча бытовухи.
При этом заметила, что магии прибыло. Хотя на погоду было с перепуга потрачено столько...
Люди врут. И Люди Икс – не исключение. И нелюди тоже. Никому нельзя верить, ни на минуту нельзя расслабиться! Хэппи-эндов не бывает, если у вас все хорошо – проверьте еще раз или чуть-чуть подождите, и неприятности вернутся. Они всегда возвращаются – в отличие от тех, кто дорог…
Игрового отчета не будет.
Самое большее, на что я способна сейчас – немного рассказать о том, что думал и чувствовал, кем был Магнето. Хотя, думаю, это не интересно: те, кто знают мир Марвел (в отличие от меня), уже имеют какое-то мнение, а те, кто не знают – не поймут. Те, кто умеют Играть – уже благодарили меня, каждый лично, как мог, и это ценно. Игроку. Мне, метавшейся внутри персонажа. Мне, прорывавшейся с истериками, когда он умирал от невозможности найти решения и спасти тех, за кого он в ответе. Он принимал пожизневку за простое отсутствие дисциплины в лагере.
Я горжусь Магнето. Это не злодей в моем понимании. Скорей, настоящий Человек – если так можно сказать про мутанта.
Аляповатая, надуманная вселенная не могла воплотиться в чем-то правильном и приятном. Барахтаясь в жидкой грязи, все прочувствовали, почему это называется «Утопия». Некоторые утонули в квестах, некоторые – в роли, которую не смогли воплотить, лишь немногие – в правильном и честном отыгрыше, который неизмеримо больше, чем косплей в лесу. Спасибо всем, кто был. Кто был – настоящим в игровой реальности, в кого я поверила как игрок и как персонаж.
Сумбурно? Постараюсь немного упорядочить.
Я постаралась подарить Магнето все, что могу – шила флаги, вырезала-клеила пропуска, расписывала досье комментариями, вывела номер на левой руке – в основном, не для кого-то, а именно себе и ему. Тем, кто удивлялся, как органично я играю, не прочитав ни единого комикса, я уже говорила – это не попытки напялить маску и изобразить, это просто приглашение в себя-оболочку живого существа, его подпитка – за право быть им на время. Вся - подчеркиваю! – вся информация уходила по двум каналам: игроку и персонажу. Поверьте, если сможете – если Магнето что-то знал, то не от меня… Как пример – я услышала, что внутри пирамиды силы увеличиваются. Но когда он говорил это подчиненным, он просто блефовал, чтобы хоть как-то их поддержать. Ему очень хотелось, чтобы так и было – но если бы этого не произошло, он умер бы в ответе за свою ложь.
Он – харизматичный лидер, но непопулярного типа – не тиран, а учитель. Дающий слишком большой кредит доверия – и получающий удары от тех, кто не понял и не принял подарка. Но все слова, мысли и действия – под сильнейшим контролем, чтобы не навредить тем, за кого он в ответе. При этом – неважно, как мотивы и решения выглядят в глазах других, лишь бы результат был позитивным. Его коробило от обращения «великий вождь». Он грустил, когда на вечеринке по поводу его Дня рождения о нем не вспомнил никто, фактически. Для каждого был разговор, если бы время игры не утонуло в жестком экшне. Вам нечего было делать? Ваша вина: дел было больше, чем времени и сил. Которые заканчивались то у него, то у меня. Вся игра, которая вам понравилась, была лишь малюсенькой видимой вершиной айсберга. Я понимаю, почему канонический Магнето периодически вел разные группы мутантов – я не могу поверить, что после очередного роспуска дурдома для малолетних преступников он набирал новый! За кого только не пытались принять его на полигоне – пардон, в Утопии – за няньку, уборщицу, справочное бюро, шута, надоедливого брюзгу, мелкого тиранчика – но ребята, вы продолбали (не подберу другого слова!) лидера, единственного, кто мог тащить на себе все – и тащил. Кто шел работать на плантации, потому что все остальные, понимаете ли, заняты! (Если бы не полуобморок, из которого Элкор вытащил меня чашкой сладкого кофе, я бы дошла до оранжереи, клянусь!)
Как только Магнето отлучался из лагеря (а большинство дел без его присутствия не делались) – дисциплина не просто падала, она умирала в корчах! Убийство главы проверяющей комиссии, побег заключенных, отсутствие порядка – это именно тогда. О да, играть в разруливание ситуации после – это тоже процесс, но попробовали бы вы в жизни удержать гарнизон вот так… Не бывает. И даже не в Марвеле дело. Супер-способности не заменяют мозг и совесть, на фоне раздолбайства знаете, кто был лучшим в моей команде? Джагернаут, тупой и исполнительный. Надеюсь, что скрываясь от полиции и икс-менов на материке, Саблезубый будет ценить свою свободу, награбленный вибраниум и прибор, который работает-заряжается через час, больше, чем мою поддержку и место второго на острове. «Я тебе доверяю, Виктор Крид. Кстати, не пытайся меня убить, силовое поле не даст, я ношу его постоянно» - в этом стиль Магнето.
Ему лгали все. Свои с тайными планами, приезжие со скрытыми целями, дочь, морлоки, кошки, бродяги. Из всей мистической чуши, в которую он не верит, иногда удавалось выудить крупинки информации, иногда просто не было времени про нее думать.
А он не лгал. Слушал, организовывал, делал – не имея пары минут, чтобы зайти в кабинет, который, как оказалось не взломал только ленивый. Отчитываться по потраченным деньгам? Пожалуйста – он вложил их все, без остатка, в эту колонию. Он скрывал находку вибраниума (также секрет полишенеля), чтобы выгоднее продать информацию и выторговать больше прав и денег – для этой же колонии. Он не мог остановиться поговорить с дочерью – ради другого детища, постоянно пожиравшего его – колония, ее жители. Вы не поняли идеи гимна. «Вместе – непобедимая сила». Он строил рай для мутантов, чтобы объединить их – а они мечтали хапнуть кусок и разбежаться. Он обрывал ниточки, чтобы марионетки научились ходить – а они душили ими друг друга.
Я раздавала или раскидывала все бутылочки с плюшками – у Магнето не было времени на них! И квестов не было – ни единого. Тем не менее, он выполнил свою миссию. И цену этого знаем только я и он. А еще – после рассказов воскресших о концлагере он понял, что здесь он точно не умрет…
P.S. Надеюсь, единственный кросспол на полигоне никого не напрягал!
P.P.S. Игра получилась, мне понравилось. И это правда.
Ведь в этом мире мне нечего больше терять, кроме мертвого чувства предельной вины...
Не будет таким благостным, как игровой.
А, может будет: читайте дальщеХотя, общее настроение – великолепное! Хэйан – эпоха, которую мечтла сыграть уже 15 лет. Стоит ли удивляться, что у меня это получилось?
Сначала – благодарности мастерам. Такой масштаб – это впечатляет, а кто не согласен – пусть сделает лучше. Да, не всегда прописанная мастерами информация ложилась в образ – но на то и игрок, чтобы играть решения, играть ситуации, играть внутренне…
Как иллюстрация – совсем НЕ в стиле Кагэро вызывать дух во дворец, тем более, днем, при всех – мучительно зная, что заложат, начнутся неприятности. И ведь начались – и как мы браво в них играли! Но по предварительной начитке вызовы были чуть ли не каждодневными, контакты – плотными. А вот здесь персонаж возмутился и не стал это играть: под заклинанием поклялась, что первый и последний раз! Да и дух говорил, словно вызванный впервые. А уж потеря половины сил ни за что бы не «вдохновила» на повтор! Про секс с мертвыми я, как нормальная синтоистка, вообще молчу. В общем, игровая реальность допустила некоторые насильные начитки и напрочь отвергла прочие.
Вообще, матрица – явление презабавное. Для меня хорошая игра – это когда живешь эпохой, а пожизневка, если случается – фильтруется. Так я не слышала песен про корсаров, хотя громкие звуки помню. Фразу: «Дамы, вы в этой всей фигне прекрасны!» восприняла как неловкий, но комплимент нарядам; много можно приводить примеров.
Не все, увы, фильтровалось внутренним восприятием. Самой большой проблемой на игре, по-моему, было отсутствие японского духа – у персонажей или в ситуациях. Мне повезло, повторю не раз, играть именно с теми, кто этот дух хранил: вся женская половина дворца, Император и Левый министр, младший принц, Исоноками-но Маро, мой брат Ходзё-но Сайондзи, дом судьи Тайра-но Масаёси. Придворные мужчины меня огорчили, это были скорее бояре-русичи в японских платьях. Дело не в тщеславии, поверьте, но не получить ни одного (!) послания после поэтического турнира, на котором мне пришлось выступать и удалось победить – это моветон хэйанского масштаба! Похоже, никто из них не читал или не знал, кто такие Мурасаки, Идзуми, Нидзё, Сэй-сенагон (что мой прообраз - Митицуна-но хаха, можно было не знать, мало кто догреб до «Кагэро-никки», я не требую уровня подготовки востоковеда). То ли боялись, что после первого же стиха их потянут в койку – не знаю. Вы так много потеряли, люди, НЕ прикоснувшись к этому цветнику изящества, подлинности и печального очарования!! Нет, двор играл сам в себе прекрасно, достойно – жаль, всех стихов и шуток за ширмами и не упомнишь, но атмосфера…
Пожизнево было странно – я впервые шла под рюкзаком сильно за 40, а то и ближе к 50 кг, если учесть глинистный склон под дождиком и приснопамятный брод – вы меня поймете. Перед отъездом раздала всю абсолютно еду, распихала шмотки, выкинула кучу антуражки – чтобы чувствовать себя мотыльком, порхающим под 25 кг.
Я – по характеру волк-одиночка, поэтому и стоять предпочитала одна, с малюсеньким, но своим костерком, где можно вскипятить кружку воды в любое время, и антураж тащить весь, который может понадобиться, и еду «на себя и того парня». Ну, пожизневая почти не пригодилась – все на нервах, завтрак состоял из банки «Адреналина», кружки кофе и пары сигарет, горсть риса перепадала по игре – и на том спасибо. Двор не даст соврать – я все три дня уговаривала поесть игровой еды! Потом, под прием в присутствии императора, открыла и принесла все – морскую капусту, коктейль из морепродуктов, отдельно кальмары, тунец, огурцы, яблоки, орехи, сухофрукты, вино… Да, у меня сейчас в холодильнике пусто! Но тащить это обрано я бы не согласилась, точно, и не только из-за веса.
А фонари? Ширмы? Все такое хрупкое, по-японски трогательное и непрочное, из-за чего красота острее, даже без образования ориенталиста получаешь ощущение того самого «моно-но аварэ»…
Подарки на праздник – свитки с благопожеланиями, подвески, четки, сверточки ткани, маленькие вазочки… Все ехало, все сыграло, раздарено по жизни и принесло ощущение правильности в сердце.
Стихи, которые писались только в модусе, мгновенные импровизации, несущие одновременно простоту и многозначимость, мимолетные, как лепестки сакуры – правильные стихи…
Правильные одежды… Ах, как жаль, что Татибана-но Томомаса не впиливал в роль абсолютно! Я бы вместо едких транскрипций его имени рассказала, что цвета моих утики называются «хана-татибана», может, судьба… Про этого персонажа я вообще могу много говорить – но не буду. Потому что если я встречала явно недостойное поведение – я поступала по-японски: огорчалась, что кто-то так сильно потерял лицо. И не говорите, что хамство надо осаждать, а рангами меряться, как ценами на базаре – моя душа знает ответ, но никакими начитками дух не впихнуть в тех, кто его не чувствует…
Моя личная гордость – правильный женский макияж все три дня! И да, втирание линз в глаза каждое утро, грим, пудра, краска – но как же это помогает достойно и правильно чувствовать себя изнутри. Зная, что в воскресенье мне придется плакать и умереть чуть ли не в первые 10 минут игры, особенно тщательно накладывала аква-грим, представляя, какими полосками по нему потекут слезы…
Да, слезы. Вечером в субботу я знала, что Маро (которого все, кроме меня именно так и называли!) погибнет – у моего персонажа такой информации не было. Но напряжение всего дня и плохие предчувствия сделали свое дело – я около двух часов проплакала в палатке… Утром у костра – тоже, писала прощальные письма дрожащими руками, прощалась с последним рассветом и соловьем в кустах – по настоящему. Полноценный игровой катарсис, трагизм и реальность той пробы, для которой еще не придумали цифр. Это была моя первая игровая смерть. Теперь я не боюсь умирать – причем, по жизни, похоже, тоже…
Насколько эта игра обогатила меня, не выразить этими нелепыми и высокопарными словами, прошу прощения за многословие. Мне все еще снятся сны про Хэйан. Невысказанные мечты воплощались, приметы срабатывали – люди, мы насытили этот мир такой энергией, что он стал очень, очень живым и настоящим – поздравляю тех, кому это важно. Ваши персонажи не умерли, как только вы сняли маски! И по дворцу вечно будет ходить призрак Кагэро.
Ведь в этом мире мне нечего больше терять, кроме мертвого чувства предельной вины...
Серия вторая, трагическая, с потусторонним почти хэпи-эндомОказалось, ему уже известно о визите духа. А также о том, что без вызова он явиться не мог. А именно Ходзё-но Сайондзи назначили следователем по расследованию загадочной смерти главы Палаты церемоний, так что долг велит ему арестовать сестру для дальнейшего выяснения обстоятельств. Оказалось, на нее донесла фрейлина, Юси, которая таким образом хотела шантажировать и отомстить бывшему возлюбленному. Пока честный брат в ожидании Левого министра объяснял, какие последствия могут ожидать всю семью и какой линии лучше придерживаться, Химико, подруга-фрейлина, передала официальное приглашение от Исоноками на эту ночь, а также любовное письмо от судьи. Левый министр, ввиду присутствия в деле сверхъестественных сил, потребовал присутствия оммёдзи. Чуть слышно попросила посланца, чтобы это был лично господин оммё-кё. При нем пришлось пересказывать причины вызова духа: «Раньше в том не было нужды, но теперь… Когда есть человек, которого я полюбила…» - не смея даже взглянуть на «этого человека», обмирая от стыда – и одновременно от его близости. Первый же вопрос доказал мудрость и рассудительность колдуна: а откуда у простой девушки, собственно, заклинание по вызову духа умершего? Пришлось сознаться – мол, обманом выпросила у младшего брата, Ходзё-но Садаиэ, ученика почтенного оммё-кё. Допрос перенесли в Палату гаданий, причем больше ему подвергался младший брат, на которого Исоноками возложил всю вину за инцидент. Также он заверил господина следователя, что к убийствам во дворце этот случай отношения не имеет – вызвана была нежить, а убивала – нечисть. Для полного порядка были призваны свидетели, а Кагэро была допрошена под заклинанием правды, подтвердив все свои ответы. Когда нужно было уходить, она попросила старшего брата оставить ее на несколько слов с господином Исоноками. Дрожащими руками протянула ему приглашение:
- Вот… Мне только что доставили… В свете последних событий, я пойму, если Вы захотите это вернуть, словно никогда и не посылали…
Он, с трудом подбирая слова от волнения, сказал:
- Я не отменяю своего приглашения. Кроме того, хочу сказать, что понимаю Ваши мотивы и чувства, они делают мне честь, какой боюсь поверить.
- Но это истинная правда…
- Тогда я с нетерпением жду Вас сегодня.
Кагэро не помнила, как добралась до покоев младшей императрицы. Никого не было – госпожа, как обычно, помогала своему отцу на очередном совещании, Юси-доносчица с ней, а Химико, которая заступалась за Кагэро и перед своим батюшкой, и перед главным оммёдзи, тоже куда-то пропала. Внезапно Кагэро стало плохо, она вскрикнула: «Помогите!» и упала. К счастью, в примыкаюших покоях была госпожа Великая Императрица с фрейлинами, они засуетились, вызывая лекаря и колдуна. В жару и бреду, Кагэро, услышав слово «колдун», прошептала: «Исоноками-сан…» С каждым мгновением становилось все хуже, она не могла даже выпить воды, казалось, еще несколько минут – и будет поздно. К счастью, дамы заметили проходившего мимо Абэ-но Сэймея и принялись умолять его помочь больной. Он сначала отказывался, потому что «простые болезни должен лечить лекарь, и если я на каждого буду тратить свои силы…», но в конце концов смилостивился и мановением руки исцелил болезнь. После чего отказался от благодарностей Императриц и удалился «спасать мир». Тут же подоспел господин Исоноками, которому пришлось ради этого чуть ли не отпрашиваться с совещания у Государя! Снова смущенная, еще очень слабая, Кагэро попыталась извиниться – не с ее способностями отличить болезнь от проявлений злых духов, но оммёдзи мягко прервал, сказав, что она сделала правильно, послав за ним.
- Вы сетовали утром, что у нас нет времени свидеться – и Небеса посылают нам весь день такие поводы… Надеюсь, наша встреча вечером будет более радостной…
Он согласился и спешно вернулся к своим делам. Ей же оставалось ждать, невыносимо томительно ждать, пока кончится вечер, пройдет поэтический турнир во дворце – и она сможет соединиться с возлюбленным. «Все-таки плохая примета вчера не сработала… Как я счастлива! Пусть все ками хранят господина Исоноками… Маро-сана…»
Тут же написала ему письмо, не в силах сдерживать нежность и благодарность:
«Точно ли
Только вчера
Встретились мы?
Нынче не смыслю
Наших судеб отдельно...
Сегодня вечером все три императрицы принимают императора, будут угощения и поэтический турнир. Раньше бы я радовалась, а теперь только и мечтаю – чтобы поскорей освободиться:
Если дано переродиться,
Хоть стрекозой-однодневкой -
Прилечу к тебе...»
Вечер был прекрасен, она блистала импровизациями, нежными лирическими зарисовками – дамы вокруг перешептывались, ведь ни для кого не было секретом, в чем причина радости Кагэро – увы, тонкие ширмы и болтливые служанки не оставляют места сердечным тайнам!
Наконец-то появился повод покинуть двор; доехав до усадьбы Исоноками, отпустила служанку. Но что такое – ворота закрыты, их охраняет солдат, который отказывается впустить ее или вызвать его! О да, наверное, государственные дела особой важности, но в сердце кольнула ледяная иголочка. В рукаве – лишь его приглашенье: оторвала треть в знак того, что первую брачную ночь они пропустили – и написала:
«От закрытых ворот
Шла по ночным травам –
Промок узорчатый шелк!
Понимаю, что Вы заняты, но невозможность встречи так печалит меня! Надеюсь, что Ваше сердце ко мне не изменилось?»
Солдат вернулся с устным ответом: «До последней секунды мое сердце будет принадлежать прекрасной Кагэро!» Отъезжая, видела повозки важных господ, мельком увидела брата. На вопрос, что происходит, тот ответил, что Иосноками будут предъявлены серьезные обвинения, и добавил: «Не переживай, я уже подыскал тебе нового жениха!» - но тут его позвали.
Ужасные предчувствия сдавили сердце. Тихо-тихо прошла в свои покои, чтобы никто не видел ее позора; кусала рукава, чтобы ни единым всхлипыванием не выдать потоков слез, слепящих глаза… В изнеможении забылась тяжелым сном, где крики, рущащиеся стены сменялись страшными картинами… Как ее вынесли из дворца, не помнит, вокруг царил такой беспорядок…
Утром, в наспех очищенных и приведенных в порядок покоях, служанка донесла все главные сплетни ночи. Кагэро рыдала, оплакивая свою злую судьбу: все, кого она любила, умирали! Так стоит ли жить самой? Ей было стыдно за последнее послание ему, слишком поспешное и гневное. Стыдно за слова брата, за его участие в процессе: за собственный арест она не держала зла, а вот роли в гибели жениха простить не могла. Это все настолько раздирало ее изнутри, что мысль о самоубийстве показалась спасительной, вернув покой и решимость. Услав служанку, написала письмо своей госпоже с просьбой удочерить ее маленькую Митико, растущую в Кумано, чтобы та непременно стала фрейлиной при дворе и носила фамилию Тайра. Кагэро не объяснила, почему, но это было почти очевидно: почти шесть лет назад нынешний Левый министр, отец младшей государыни и Химико, будучи весьма навеселе, «неловко упал, зацепившись шнурками сасинук»… Наутро Кагэро не дождалась от него послания, он никогда не показал, что помнит, с кем провел ночь, подарившую фрейлине очаровательную обузу – чтобы не испортить нрав ребенка, ее отправили в провинцию под присмотром кормилицы…
Она встряхнула головой, прогоняя непрошенные воспоминания. Сожгла свой дневник, оставив только последнюю страницу – вместо письма. Там в числе прочих было и такое стихотворение, где невольно отождествляла себя с Оно-но Комати:
Сломана ширма –
Кто вспомнит стихи,
Что были на ней?
Трагична судьба поэтесс:
Сдавлено горло, слов больше не будет…
А также:
Молчи, соловей!
Ведь уже попрощалась
С сосной на дальнем холме…На лучшей тисненой бумаге вывела посмертное танка:
"Кагэро" - стрекоза-однодневка
Улетела в закатный край.
Пока он не ушел, не знала,
Как бессмысленна жизнь!
Подождешь ли меня за потоком?
Из лент церемониального пояса связала петлю – и оборвала земной путь…
Когда в покои вбежала служанка, когда ее братья ссорились над ее телом, когда рыдали фрейлины – ее душа летела в палаты грозного Эмма-О.
Вот так завершила свою эфемерную жизнь Кагэро, уже никогда не ставшая Митицуна-но хаха...
Суровый чиновник приказал вкратце описать свою жизнь. Увы, ничем похвастаться не могла – кроме стихов и последней любви. Поэтому присовокупила к описанию: «Если есть милость Неба и хоть какие-то духовные заслуги у меня, ничтожной, да позволено мне будет переродиться рядом с любимым!»
Пока чиновники приказа Эмма-тё занимались ее делом, с удивлением и радостью увидела, как в дверях появился Исоноками-но Маро собственной персоной! Радостно протянула к нему руки: «Исоноками-сама, я последовала за Вами!» Сбросив неловкость вместе с земной оболочкой, осмелилась рассказать ему о своих чувствах – чтобы получить в ответ: «Прости, наверное, я не любил тебя по-настоящему: я не умею…»
Вышел сам Эмма-О, посмотрел-послушал, прочитал ее прошение, ответил категорично: «Нет!» А потом, заинтересовавшись поэтическими способностями, наказал составить танка. С почтением написала свое посмертное творение, которое, очевидно, понравилось Владыке преисподней, потому что он распорядился возродить ее духом дворцовой поэтессы вместо Оно-но Комати!
Надо сказать, что новое существование понравилось Кагэро больше прежнего – она получила свободу, необычное восприятие – и надежду, что сердце нового шинигами, которым стал Исоноками-но Маро, когда-нибудь да склонится к ней, ведь у них впереди – вечность…
Ведь в этом мире мне нечего больше терять, кроме мертвого чувства предельной вины...
или, "Санта-Барабара" по-хэйански, первая серия, оптимистическаяСедьмой день седьмого месяца для Ходзё-но Томоэ по прозвищу Кагэро прошел в трудах по украшению покоев младшей императрицы, написанию формальных писем, разговорах с фрейлинами и глухой тоске. Год назад жених Кагэро, Кинтаро из рода Кобаякава, погиб незадолго до их свадьбы. Она то молила богов, чтобы тоже умереть, то, повинуясь долгу перед родом и госпожой-императрицей, смирялась с существованием в скорбной земной юдоли. На все предложения и просьбы о свиданиях отвечала отказом – так что незаметно ее стали ценить больше за поэтический талант, нежели земную красоту: так много печального очарования и любования простотой каждого мгновения было в ее стихах…
Вечером по случаю танабаты был объявлен поэтический турнир – и младшая императрица пожелала, чтобы ее фрейлина участвовала в нем. Каково же было смущение Кагэро, когда ей пришлось выступать против 7 мужчин, многие из которых были выше рангом! Приоткрывая лицо, чтобы быстрыми штрихами кисти запечатлеть мимолетное настроение или принять положенную чарку… Все вели высокопарные и вычурные речи, тем более, император пожелал слышать про нити, судьбу, водопад, звезды. Чуть дрожащим от волнения голосом сказала: «Все почему-то забыли про главную примету праздника Танабата – если идет дождь, то Небесная река разливается, и сороки не в силах соединить берега!»
Нити дождя упали
В Небесную реку,
Ее переполнив…
Звезды не в силах сегодня
Встретиться на сорочьем мосту – судьба!
Второе стихотворение государь пожелал услышать быстро, без подготовки. Продолжила тему:
В ночь Танабата
Пусть рукава
Остаются сухими –
Не стоит умножать
Волн Небесной реки!С трепетом слушала решение – ее творчество признано лучшим! Воспряла духом, даже слегка позадиралась с господином Татибана-но Томомасой, усомнившимся в подлинности стихов. С радостью принимала поздравления от госпожи и фрейлин. Очень удивилась, когда от мужчин-придворных не пришло ни одного стихотворения, что было бы хорошим тоном после турнира.
Потом ей поручили сопровождать Левого министра на званый вечер в дом Тайра-но Масаёси. Пришлось потрудиться, исполняя поручения, но наконец-то наступил долгожданный момент. Такая честь, что ей дозволено не прятаться за занавеской, а прислуживать и развлекать господ чиновников за столом! Забыв о грусти, поддалась атмосфере легкости и праздничного веселья. Не могла не отметить, какие взгляды на нее кидает хозяин дома. На контрасте с судьей Тайра, у которого две жены, наложница и явное непреодолимое влечение ко всем встречным рукавам, ее внезапно потянуло к молчаливому и одинокому Исоноками-но Маро. Опять же, главный колдун, очень мудрый и представительный. Нашла повод заговорить:
- Исоноками-сама, прошу простить, я сегодня посылала Вам приказ от имени господина Левого министра, благополучно ли все с отчетом?
Ответ был галантен, что-то про то, что он очарован изящным почерком, жаль, что письмо отправилось в архив.
Робея от собственной наглости, предложила написать что-нибудь лично, на том и порешили. Были еще – фразы, стихи, но только вернувшись в свои покои, поняла, что не может думать ни о чем, кроме его лица и голоса… Чувствуя угрызения совести по отношению к памяти умершего жениха, решилась на страшное – провела обряд, описание которого выпросила у младшего брата-оммёдзи, чтобы вызвать дух умершего. Дух не явился – удивилась и заснула.
Рано утром, выполнив задания императрицы, села, тщательно растирая тушь, уговаривая сердце не колотиться так быстро…
«Думаю, среди забот и дел по охране покоя Императора и жителей столицы, Вам нет времени на мое глупое письмо, но все же –
Обещала письмо -
Каким волшебством
Вместе с ним улетели
Мысли мои и сердце?
Если можешь, ответь…»Ждала ответа, дрожа, чувствуя жизнь в каждом звуке, порыве ветра, стуке сердца, пьянея от забытых ощущений. Когда к ней подошла служанка с просьбой от оммё-кё о личном визите, чуть не потеряла сознание – и поспешила к себе, насколько можно спешить в длинных многослойных одеяниях.
Сидя в покоях, чувствовала официальную торжественность происходящего – ну и что, что он вчера видел ее лицо, сегодня все иначе – аромат благовоний, края рукавов из-под ширм, любопытный глаз в щелке между створок, шелест веера…
Опять же, волнение не позволило запомнить дословно все, что говорилось, оба смущались, роняя слишком важные и значимые слова:
- Я уже отвык от подобной утонченности и прелести… Но есть красота, которая может все возродить…
- Я долгое время мечтала умереть – и впервые нашла, ради кого можно жить…
- Жаль, что я не могу задержаться, долг призывает, а я хотел бы еще увидеть Вас…
- Мне ждать Вас… сегодня ночью?
- Очень постараюсь прийти…
Потом – сидела, смеялась и шутила с подругами-фрейлинами, как вдруг Химико-сан почувствовала присутствие духа в комнате рядом. Тот же миг почувствовала и она – это призванный ею Кобаякава Кинтаро! Хотелось заплакать – так невовремя, при всех, когда она уже поверила, что это невозможно! Но ответственность заставила пойти туда.
- Это ты? Правда, ты? Зачем ты пришел?
- Это я, Кагэро. Я почувствовал твой зов.
- Я даже не знаю, зачем позвала тебя… Я очень любила тебя… И мечтала, чтобы ты забрал меня с собой…
- Как я могу? Ты должна жить!
- Мы так внезапно расстались, даже не попрощавшись… Можешь подарить мне последнее стихотворение? Я так любила твои стихи – даже записала их на ширме, смотри…
Дух произнес трехстишие, показавшееся Кагэро каким-то безжизненным – но мало ли, как чувствуют души мертвых!
- Я буду хранить их в сердце… Прикоснись ко мне, пожалуйста!
Ладонь почувствовала касание пальцев. На глаза навернулись слезы.
- Знаешь, я все-таки хотела сказать… Я полюбила другого! И чувствую, что предаю тебя этим…
- Не предаешь. Ты просто живи и будь счастлива.
- Правда? – она подалась вперед.
- Правда… - легкое касание губ.
- Прощай!
- Прощай…
Ощущение присутствия пропало, вместе с ним – половина сил, слегка пошатываясь, вышла в передние покои, где ее, как оказалось, ожидал брат, второй дайнагон Левого министра, Ходзё-но Сайондзи. И причем ожидал, сильно нахмурившись…